Целитель Лука
Архиепископ Лука (в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий) – человек, вся жизнь которого была посвящена служению людям, единственный священнослужитель, который был награждён высшей государственной наградой – Орденом Сталина первой степени, человек, провёвший 11 лет в тюрьмах и ссылках, гениальный врач и владыка, который причислен к лику святых. Мощи его покоятся в Свято-Троицком монастыре Симферополя. Как и при земной жизни, он и поныне исцеляет людей, приходящих к нему за помощью.
Валентин Войно-Ясенецкий хотел, чтобы про него не писали отдельно как про врача или священнослужителя. Медицину и богословие в равной степени он пронёс с собой всю жизнь.
Родился Валентин Феликсович 9 мая 1877 года в Керчи в дворянской семье. В Киеве, куда семья переехала впоследствии, Валентин окончил Киевскую гимназию и художественную школу. С детства у него была страсть к рисованию. Он решил поступать в Петербургскую академию художеств, но во время вступительных экзаменов им овладело раздумье, правильный ли жизненный путь он избрал. После некоторых колебаний Войно-Ясенецкий решил: «Я не вправе заниматься тем, что мне нравится, но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей». В своей биографии Валентин Феликсович признавался, что до глубины души поразили его слова из Евангелия: «Жатвы много, а делателей мало». И так он избирал свой путь служения людям.
«Будь добрее, чем принято, ибо у каждого своя война, бои и потери. Живи просто, люби щедро, вникай в нужды другого пристально, говори мягко… А остальное – предоставь Господу. Именно любовь – ни вера, ни догматика, ни мистика, ни аскетизм, ни пост, ни длинные моления не составляют истинного облика христианина. Всё теряет силу, если не будет основного – любви к человеку».
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)
Тогда он решил поступать на медицинский факультет, но вакансии оказались все заняты. Поскольку парень тяготел к гуманитарным наукам, он отказался от поступления на факультет естественных наук и пошёл учиться на юридический факультет, увлёкся историей, римским правом. Но желание рисовать берёт верх, и Валентин Феликсович отправился в Мюнхен, где поступил в частную художественную школу профессора Книрра. Тоска по Родине заставила его вернуться обратно домой в Киев. В Киеве будущий архиепископ и выдающийся врач посещал храмы и церкви, часто бывал в Киево-Печерской лавре, делал зарисовки.
Валентин Феликсович всё-таки поступил на медицинский факультет Киевского университета. Учился на отлично, хотя и не тяготел к медицине. Неожиданно увлекся анатомией, любовь к живописи очень помогла ему. Вот его слова: «Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и хирургии». Учился блестяще! Получив диплом доктора с отличием, Войно-Ясенецкий решил быть земским врачом. Такое решение для его коллег было очень неожиданным, ведь все ему пророчили быть учёным. А Валентин избрал для себя занятие самое непрестижное и малоперспективное. Он готовил себя к тяжёлой работе земского врача, ведь изучал медицину исключительно с целью помогать бедным людям. Следует отметить, что за всю свою дальнейшую врачебную деятельность он не брал денег с пациентов.
Он окончил университет в 1903 году – перед самым началом русско-японской войны.
Сам Войно-Ясенецкий пишет: «Сразу стать земским врачом мне не пришлось, так как я окончил университет осенью 1903 года, перед самым началом войны с Японией; и началом моей медицинской работы была военно-полевая хирургия в госпитале Киевского Красного Креста возле города Читы». Поездка на русско-японскую войну оказала огромное влияние на судьбу В.Ф. Войно-Ясенецкого. Уезжал он молодым специалистом, вернулся врачом с богатым опытом. Врачу, тогда ещё без опыта работы, пришлось делать серьёзные, ответственные операции на костях, суставах, черепе. И результаты были хорошими. Во многом молодому врачу помогали книги. В Чите он женился на сестре милосердия Анне Васильевной Ланской. Её руки просили два врача, но она отказывала, дав обет безбрачия. А Валентин сумел добиться её расположения, и в конце 1904 года они обвенчались в церкви декабристов. Не дождавшись окончания войны, молодая супружеская пара переехала в Симбирскую губернию. Валентин Феликсович работал заведующим в городской больнице, оперировал по всем отделениям хирургии и офтальмологии. Уже там у него возникла мысль о разработке альтернатив опасному общему наркозу. Ввиду большой загруженности работой чета переехала в Фатежскую губернию Курского уезда.
Здесь Валентин успешно оперирует больных, приобретает славу хорошего врача. Делает множество успешных операций на глазах. Известен такой случай: однажды после его операции прозрел молодой нищий, потерявший зрение ещё в раннем детстве. Месяца через два он собрал слепых со всей округи, и вся эта длинная вереница пришла к хирургу Войно-Ясенецкому, ведя друг друга за палки.
Учёного заинтересовала регионарная анастезия, он поставил себе задачу разработки её ранее неизвестных методов. В 1907 году родился первенец – Миша, потом дочь – Елена. С целью продолжения образования семья переехала в Москву, где Валентин Феликсович работал в клинике Дьяконова и учился экстерном. Валентину не по душе предложенная тема диссертации, и он рассказал о своих научных исследованиях в области регионарной анастезии. Профессор с интересом выслушал его и разрешил самому выбрать тему для работы. Ввиду материальных трудностей семья вынуждена переезжать, но Войно-Ясенецкий продолжал научную работу, приезжая во время отпусков в Москву. К концу научной работы Валентин Феликсович – главный врач в Переяславле-Залесском. Гениальный хирург обладал невероятной работоспособностью. С приходом Войно-Ясенецкого в больницу Переславля-Залесского число проводимых операций возросло в несколько раз.
В 1916 году в Москве он защитил диссертацию по регионарной анастезии. Регионарная анестезия – самая щадящая по последствиям по сравнению с обычной местной и тем более общей анестезией, однако – самая сложная по исполнению: укол при этом способе делается в строго определённые участки тела – по ходу нервных стволов. Профессоры, высоко оценив диссертацию, отметили её огромную практическую ценность. За эту работу Варшавский университет присудил Валентину Феликсовичу Войно-Ясенецкому премию имени Хойнацкого. Но, к сожалению, премию он так и не получил, поскольку не смог предоставить в Варшавский университет нужное количество экземпляров научного труда – все экземпляры были раскуплены.
Заболела туберкулёзом жена Войно-Ясенецкого. Туберкулёз в то время никак не лечили, лишь было известно, что выздоровление может принести горячий и сухой климат. Бог дал Валентину Феликсовичу пройти по конкурсу как главному врачу и главному хирургу в Ташкентскую городскую больницу. В марте 1917 года семья Войно-Ясенецких перебралась в Ташкент. Анна всё же умерла в возрасте 38 лет, а у Валентина Феликсовича осталось 4 детей. Он рассказывал, что две ночи стоял у гроба жены и читал молитвы. Через слова молитвы Бог ему явно указал на его операционную сестру Софью Сергеевну Белецкую, которая 3 года назад похоронила мужа и не имела своих детей. Жилья у неё своего не было, она жила в каморке хирургического отделения, а у Валентина Феликсовича на территории больницы – большой пятикомнатный ведомственный дом. Он предложил ей стать воспитательницей его детям. Она ответила согласием. Эта женщина на протяжении всей жизни будет воспитывать детей, кормить их, когда он будет в ссылках, женой она ему никогда не станет и проживёт до глубокой старости.
После смерти жены у Валентина Феликсовича начался крестный путь. 1920 год – он полностью загрузил себя работой. Он – главный врач в городской больнице, главный хирург в военном госпитале. В это же время читал лекции как профессор анатомии и хирургии в институте. Часто посещал богослужения, на церковном собрании прихожане избрали Валентина Феликсовича председателем церковного братства.
В 1921 году начался раскол церкви. Раскольники собирали духовные съезды, подменяли патриарших епископов на своих. На одном из таких съездов Валентин Феликсович присутствовал как председатель церковного братства и делал доклад о тяжёлом положении в Ташкентской епархии. Сам он потом расскажет: «Все защищали нашего епископа Иннокентия, но после моей речи епископа просто оставили и больше уже никак не возражали». Епископ Ташкентский Иннокентий в этот же день сказал: «Доктор, вам надо быть священником».
Войно-Ясенецкий о священстве не думал, но воспринял это как Божий призыв архиерейскими устами: «Хорошо, владыка, я буду священником, если это угодно Богу». Через 2 недели он священник – отец Валентин. Свидетели говорили, что в то время стать священником мог или сумасшедший, или совершенно бесстрашный человек.
В 1923 году власть узаконила обновленческие церкви. Патриаршее духовенство вне закона, начались массовые аресты. Епископ Ташкентский Иннокентий ушёл на покой, более трёх месяцев Ташкентская епархия была без епископа. В это время ссыльные священники и епископы собрали церковный собор и на нём предложили стать епископом отцу Валентину. Два дня Софья Сергеевна и дети уговаривали его не принимать постриг. На третий день он всё же принял постриг монаха с именем Лука. Через неделю он уже стал епископом Ташкентским Лукой, а через 10 дней его арестовали.
На тот момент Валентину Феликсовичу было 46 лет, из оставшихся 38 своей земной жизни 11 лет он проведёт в тюрьмах и ссылках.
У Валентина Феликсовича было 3 ссылки. Первая: Новосибирск – Енисейск – Хая –Туруханск – Плахино. Сам владыка говорил, что ссылки были для него не сложны. Ведь он всегда находил для себя работу, ведь на то время он уже был знаменитым хирургом. А вот тюрьмы всегда разные. В Ташкентской тюрьме за полтора месяца он допишет свою книгу «Очерки гнойной хирургии», которую предполагал издать двумя частями и в ближайшее время, но вот издать так скоро, как хотелось бы, уже не успеет. Нужно сказать, что работу над этим фундаментальным трудом Валентин Феликсович начал задолго до тюрьмы ещё в Переяславле-Залесском. Далее – Москва, Бутырская тюрьма, потом Таганка, за ними последовала уже и первая ссылка в 1923 году. После пребывания в Новосибирской тюрьме владыку направили в Енисейск. В Енисейске он пробыл 2 месяца, оперировал и на дому, и в больнице, служил литургии. Вот как раз за эти службы его направили в деревню Хая, на реке Чуне, притоке Ангары. В деревне Хая он проводил богослужения, делал операции на дому, нужно сказать, что его поселили у крестьянина, выделив 2 комнаты, совершенно не было условий для оперирования. Запомнился ему случай: «В Хае мне довелось оперировать у старика катаракту в исключительной обстановке. У меня был с собой набор глазных инструментов и маленький стерилизатор. В пустой нежилой избе я уложил старика на узкую лавку под окном и в полном одиночестве сделал ему экстракцию катаракты. Операция прошла вполне успешно». В Хае прожил он два месяца, далее был направлен приказ отправить его снова в Енисейск. В Енисейской тюрьме его держали недолго и отправили дальше вниз по Енисею в Туруханск – восточная Сибирь. Жители Туруханска узнали, что к ним едет врач-архиепископ, и устроили ему радушную встречу. Святитель Лука продолжает службы, вместе с этим делает серьёзные операции, в том числе и на глазах, также не отказывает никому в благословлении. Туруханские крестьяне были ему глубоко благодарны и привозили Святителя Луку в монастырь и домой на устланных коврами санях. Это конечно не могло нравиться ГПУ, и за непокорность его направляют ещё севернее – в Плахино за 230 км от полярного круга. Путь по замёрзшему Енисею был очень тяжёлым. Но, по словам Валентина Феликсовича, именно в эти моменты он явно чувствовал присутствие Бога. Везли в открытых санях при сорокоградусном морозе. Плахино – небольшой станок на три избы, ещё две избы владыка не признал – они совсем не были похожи на жилище, скорее всего они были похожи на груды соломы или навоза. Позже в одной из них Святителю Луке пришлось крестить двух маленьких детей в совершенно необычной обстановке: не было ни облачения, ни требника – молитвы пришлось сочинять самому, деревянная кадка служила купелью, а на протяжении всего Таинства мешал телёнок, крутившийся рядом.
— Как это вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве вы его видели, своего Бога?
— Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил.Лука (Войно-Ясенецкий), Из выступления на суде по «делу врачей» в Ташкенте, 1921 г.
Валентин Войно-Ясенецкий опять начал работу в больнице. Уполномоченный ГПУ, со злобой выславший его из Туруханска на север вниз по Енисею за неподчинение, встретил Валентина Феликсовича изысканно вежливо, осведомлялся о здоровье и житье в Плахино. Второе пребывание в Туруханске длилось 8 месяцев, с нетерпением ожидал он возвращения из туруханской ссылки. Отходили последние пароходы в конце августа из Туруханска, а его всё не вызывали, владыка не знал, что было предписание задержать его ещё на год. Но этому не суждено было исполниться: через 3 месяца, а не через год, его обязаны были направить в Красноярск из-за варикозной язвы голени.В станке Плахино не было птиц, поскольку там бывали очень сильные морозы. Само жилище Войно-Ясенецкого было очень худо, у порога лежал, не тая, снег, несмотря на то, что день и ночь топилась железная печка. Около двух месяцев прожил Валентин Феликсович в Плахино. В марте в начале Великого Поста в станок приехал нарочный из Туруханска и передал письмо от уполномоченного ГПУ с приказом вернуть владыку в Туруханск. Причина возвращения была Святителю не известна, только позже он узнал, что крестьяне устроили погром после того, как умер туруханский крестьянин, нуждавшийся в неотложной операции, сделать которую было просто некому. Это так возмутило крестьян, что они вооружились вилами, косами и топорами и решили устроить погром ГПУ и сельсовета. Туруханские власти были так напуганы, что немедленно послали гонца в Плахино.
Священник Туруханской церкви рассказал Валентину Феликсовичу о необыкновенном событии: по окончании Литургии в день отъезда архиепископа вместе со старостой он потушил в церкви все свечи, но когда, собираясь провожать Святителя Луку, он вошёл в церковь, внезапно загорелась одна свеча, с минуту померцала и потухла. Так его проводила любимая церковь.
Тяжкий путь по Енисею, который ещё не достаточно замёрз для санного пути, был поистине архиерейским путём, поскольку на всех тех остановках, в которых были приписные церкви и даже действующие, его встречали колокольным звоном, в них он служил молебны и проповедовал. С давних времён архиерея в этих местах не видали.
От Туруханска до Красноярска Валентин Феликсович добирался полтора месяца. В Красноярске его вызвали на допрос в Государственное политическое управление (ГПУ), где к немалому удивлению Войно-Ясенецкого его вольно отпускают ехать, куда он пожелает. Помощник начальника ГПУ при этом произносит, показывая в окно на обновленческий собор: «Вот этих мы презираем, а таких как вы – очень уважаем».
Не верил Валентин Феликсович, что его так легко отпускают, с тревогой ждал, куда повернёт автомобиль чекиста, предложившего его подвести, доехав к развилке, одна дорога которой вела к тюрьме, а другая – к православному собору. Но автомобиль повернул к собору. Отслужив Рождественскую всенощную и Литургию, Святитель Лука отправился в Ташкент через город, где жили его родители – Черкассы Киевской области. Трогательной была встреча уже пожилых родителей с сыном – профессором хирургии, ставшим епископом. В январе 1926 года он вернулся в Ташкент, где по его словам: «Софья Сергеевна моих детей питала и воспитывала». Соборы были закрыты, но прихожане уговаривают власть открыть два, в которых ещё 1 год и 8 месяцев будет вести службы Святитель Лука. Это была его первая духовная борьба. Он последует совету митрополита Новогородского Арсения и как епископ уйдёт на покой. Войно-Ясенецкий конечно не переставал бывать на всех богослужениях. Людей же, обращавшихся за врачебной помощью, принимал на дому. Запись была огромная, приём вёлся бесплатно. Но семья жила неплохо, поскольку благодарные пациенты приносили продукты на стол Софье Сергеевне. Так было до 1930 года.
«Главное в жизни – делать добро. Если не можешь делать для людей добро большое, постарайся совершить хотя бы малое»
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)
Далее из-за обнаруженной опухоли Валентина Феликсовича направили в Ленинград на операцию, которая прошла успешно, и опухоль оказалась доброкачественной. По выписке из больницы, молясь в алтаре в Новодевичьего монастыря, Владыку охватывает волнение: словами из Евангелия прозвучало обращение к нему Господа – «Симоне Ионин, любишь ли Мя паче сих?… Паси овцы Моя». Его обдаёт потом. Это означает, что с хирургией должно быть покончено. Но ни хирургию, ни религию от него было отнять невозможно…В 30 годы советская власть по-другому стала относиться к религии – ей уже даже обновленческие церкви стали не нужны, в это время храмы разрушали, а священникам предлагали какую угодно работу, но только с условием – отречься от священного сана. Жёсткое это было условие, и случаи отречения были – ведь нужно было семьи кормить… Но для Владыки Луки это было неприемлемо. Его арестовали по совершенно сфабрикованному обвинению, целый год тяжёлой тюрьмы в Ташкенте, где владыка 3 раза претерпевал недельные голодовки. Но от сана так и не отрёкся. Вторая ссылка – Архангельск. Говорил, что она ему была не сложна, ведь можно было работать в больнице. А ссыльным полагалась ещё одна треть оклада. Войно-Ясенецкий работал амбулаторным хирургом, но к концу ссылки даже в амбулаторных условиях он уже делал операции и у него уже был свой ассистент.
После операции его сразу же вызывают в Москву, где от особоуполномоченного он наслушается много лестных слов, ему пообещают хирургическую кафедру в институте. И сам он потом напишет в своей автобиографии – «Это было началом моего греховного пути». Конечно же, Войно-Ясенецкий написал заявление о предоставлении кафедры, что она ему очень нужна, и что как епископ он пока что на покое… Но в конце приписал: «если не смущает мой сан». За эту приписку ему ещё и срок добавили на пол года. Только в конце 1933 года он был освобождён и поехал в Москву в Министерство здравоохранения лично ходатойствовать о предоставлении ему возможности заниматься разработкой гнойной хирургии в исследовательском институте.
В Москве митрополит Сергий предлагает ему занять одну из свободных архиерейских кафедр. Валентин Феликсович отказывается – настолько велико было желание заниматься хирургией. А вот в Министерстве здравоохранения с ним никто разговаривать не захотел.
Тогда он пытается искать работу в Ташкенте. Валентину Феликсовичу предлагают должность консультанта в городе Андижан. Там, по его словам, Божья благодать оставила его – операции часто бывали неудачными, профессор-епископ заболел тропической лихорадкой, которая дала осложнение на сетчатку левого глаза. После двух неудачных операций в Москве он ослеп на один глаз. «Это кара Божья за мои грехи» – как потом напишет он в своих мемуарах. По возвращению в Ташкент ему всё же предоставляют хирургическое отделение, сначала на 25, потом на 50 коек. И он с радостью работает далее. Бог его предупреждал ещё ранее вещим сном, что как епископ он не имеет права вести исследования на трупах. Но исследования были ему очень необходимы. Дочь Валентина Феликсовича рассказывала, что после каждого исследования он становился на колени у трупа, подкладывал под колени что-то жёсткое и просил прощение у Бога. И в одном из таких покаяний его голос оборвал другой голос, неземной – «В этом не кайся». В своей автобиографической книге он напишет: «И я понял, что «Очерки гнойной хирургии» угодны Богу». Но потом – это будет уже в Крыму, когда выйдет в свет третья книга Очерков, владыка Лука ослепнет полностью.
А пока что за первое издание «Очерков гнойной хирургии», которое выйдет в 1934 году, он получит гонорар, купит небольшой домик в Ташкенте. После того, как спасёт жизнь секретаря Ленина – Горбунова в 1935 году, Владыке дадут собственную операционную кафедру, будут возить на богослужения на машине последней марки.
А в 1937 году Войно-Ясенецкого снова арестовали по политической статье, на тот момент ему было 60 лет. Он прошел через «конвейерный» допрос, который непрерывно длился 13 суток и жёстокие побои. После тюремной больницы допросы продолжались. Его тщетно пытались «убедить» снять с себя сан. По его словам, смерти он не боялся, боялся только Бога. А подписывать протокол, в котором содержалась наводка на других людей, вопреки всему, не стал.
В 1940 году Валентина Феликсовича отправили в очередную ссылку – посёлок Большая Мурта Красноярского края. Через год начнётся Великая Отечественная война. В первую же неделю войны Валентин Феликсович сам же напишет в Москву Калинину: «Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий… являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука». Причём это не было попыткой получить свободу. Заявление, сделанное им, заканчивается потрясающими словами: «…по окончании войны готов вернуться в ссылку». Он как пастырь и врач просто-напросто не мог оставаться в стороне при виде страданий людей, которым мог бы помочь.
В июле 1941 года Святителя Луку привезли в Красноярск и назначили ведущим хирургом в эвакогоспитале, который распологался в школе №10. В сентябре прибыл первый эшелон с ранеными. Самые тяжёлые операции, осложнённые обширными нагноениями, приходилось делать Войно-Ясенецкому. Через два месяца он уже главный хирург-консультант всех госпиталей Красноярского края на 15000 коек.
Хочется отметить, что в память о Святителе Луке в настоящее время ходит специальный поезд по самым отдалённым деревням Красноярского края и Хакасии, носящий имя Святого Луки. Передвижной консультативно-диагностический центр «Доктор Войно-Ясенецкий (Святитель Лука)» в народе называют «поездом здоровья». Он работает в системе ОМС, в статусе государственной поликлиники. Бригада медиков живёт и работает прямо в поезде.
В нём имеется современное медицинское оборудование и всё необходимое для работы врачей: рентгенологический кабинет, УЗИ, кабинет функциональной и лабораторной диагностики, эндоскопический кабинет, стоматология, перевязочная, урологический, хирургический кабинеты и др. Он позволяет людям, живущим далеко от городов, получить квалифицированную медицинскую помощь.
В 1942 году его ссылки заканчиваются. Епископу Луке, «не отрывая его от работы в военных госпиталях», было поручено управление Красноярской епархией. Митрополит Сергий назначает его сразу же архиепископом Красноярским! Открываются церкви. В сентябре 1943 года Митрополита Сергия на церковном Соборе избирают Патриархом, на этом же Соборе Святителя Луку назначают постоянным членом Священного синода.
В 1945 году, получив медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-45 гг.», архиепископ произнес ответную речь, которая возмутила партработников: «Я вернул жизнь и здоровье сотням, а, может, и тысячам раненых и наверняка помог бы ещё многим, если бы вы не схватили меня ни за что ни про что и не таскали бы одиннадцать лет по острогам и ссылкам. Вот сколько времени потеряно и сколько людей не спасено отнюдь не по моей вине». Председатель облисполкома стал было говорить, мол, надо забыть прошлое и жить настоящим и будущим, на что Владыка Лука ответил: «Ну нет уж, извините, не забуду никогда». А в 1946 году за его труд «Очерки гнойной хирургии», ставший вскоре классикой медицинской литературы, Войно-Ясенецкому была присуждена Сталинская премия I степени. Большую же часть премии он пожертвует детским домам. Святитель Лука – единственный священнослужитель, удостоенный такой премии.
Архиепископу Луке пришлось часто ездить в Москву, Патриарх Сергий просил о его переводе ближе к столице. 67 лет, слепой на один глаз… Его всё же переводят в 1944 году в Тамбов. В Тамбове 2 церкви, да зато 150 госпиталей. Владыка всю Тамбовскую область консультировал и делал операции. Святейший Патриарх Сергий специальным Указом назначил Владыку Луку архиепископом Тамбовским и Мичуринским.
Сохранилось много свидетельств о том, что Владыку Луку по-настоящему любили: любила паства, любили сотрудники, любили пациенты. За время работы и служения в Тамбове он открывал 29 церквей, сам писал иконы, посещал конференции. Владыка Лука, помимо родного языка, владел тремя языками – немецким, французским и английским. Он стал известным и за границей. В Тамбове он написал свою книгу «Наука и религия», после читал её в институте как лекции. Властям это, конечно же, не нравилось, увеличивалось количество доносов на него, и по требованию властей отправить Святителя подальше от Москвы в мае 1946 года он был переведён на должность архиепископа Симферопольского и Крымского в Свято-Троицкий монастырь города Симферополя. Его внучатая племянница Майя Прозоровская рассказывала, что Валентин Феликсович в письме к её матери писал: «Дорогая Вера! Я получил перевод в Симферополь. Весь Крым – моя епархия». Студенческая молодёжь отправилась встречать его на вокзал с цветами, но встреча не удалась, так как архиепископ прилетел на самолёте.
Святителя Луку разместили в коммунальном доме, сейчас это монастырский дом. Через месяц к нему переехала племянница с детьми. Ещё 15 лет своей земной жизни Владыка Лука посвятил служению в Свято-Троицком монастыре.
Владыка Лука из Тамбова приехал уже прозорливым старцем. Священник, с которым он служил, рассказывал случай: когда у него заболела матушка и лежала с большой температурой, он попросил Святителя Луку прийти. Владыка ответил, что придёт только завтра и попросил не давать таблеток. А на следующий день, когда Лука посетил матушку, то спросил её, давал ли отец Сергий ей таблетки. «Не давал, он же послушный» – ответила она. На что Владыка Лука ответил, что у него есть своя таблетка, перекрестил её и, сказав «оставайтесь с Богом, а мне некогда», ушёл. Обескураженная матушка со временем заметила, что температура прошла. И таковых случаев было много.
Святитель Лука за время службы в Свято-Троицком монастыре читал лекции в медицинском институте и даже оперировал. Перед операциями, после молитвы, ставил йодовый крест на первом разрезе, и вот тогда Бог его руками начинал делать операцию…
После смерти Сталина наступило сложное время для религии. И в это время Владыка отстаивал свой монастырь, успевая при этом заниматься третьим изданием книги «Очерки гнойной хирургии». Он издаст её в 1956 году, книгу будет читать весь мир, но прочесть её не сможет лишь сам автор – к тому времени Святитель Лука ослеп. И уже слепой с помощью секретаря Евгении Павловны Лейкфельд, напишет свои мемуары «Я полюбил страдание…». Очевидцы рассказывали, что, даже потеряв зрение, он уверенно держался на службах и продолжал давать медицинские консультации. Владыка Лука готов был помочь всем: за его столом нуждающиеся были всегда желанными гостями. Одевался архиепископ более чем скромно. Как священнослужитель был очень строг и требователен.
Отошёл в мир иной Святитель Лука 11 июня 1961 года в день Всех святых, в земле Российской просиявших. Неиссякаемым потоком люди шли попрощаться с любимым архипастырем. 18 марта 1996 года его мощи были перенесены в кафедральный Свято-Троицкий собор Симферополя. 22 ноября 1995 года архиепископ Симферопольский и Крымский Лука причислен к лику местночтимых святых, а в августе 2000 года канонизирован Русской православной церковью в сонме новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.
В Свято-Троицкий собор в Симферополе со всего мира едут паломники, чтобы приложиться к мощам Святителя Луки. Много устных и письменных свидетельств об исцелении. Как и при жизни, батюшка откликается на просьбы людей. На территории монастыря прихожане могут побывать в музее, где сохранились личные вещи и труды архиепископа: это и оригиналы фотоальбома, писем, Евангелие, которое Святитель Лука знал наизусть, иконы ХIX века, стерилизатор и медицинские инструменты, картины и книги, и даже начатая баночка снотворного, которое архиепископ принимал перед сном… И очень хочется, чтобы исполнилось желание великого архипастыря: ещё при жизни он очень хотел, чтоб к нему приходили не только с телесными болезнями, но и за духовным исцелением.
По материалам сайта «Образование и провославие», православного журнала «Фома», документального фильма «Целитель Лука», ОРТ, 2015,
Святитель Лука Крымский (Войно-Ясенецкий): Я полюбил страдание. Автобиография
